Неделя Высокой Моды в Париже, сезон осень/зима 2014/15: Chanel

Карл Лагерфельд в который раз демонстрирует свою многогранность. Кайзер успешно подхватил тему арта в моде, стилизовал павильон под супермаркет, признался в любви к спорту кутюрными кроссовками, а новой вехой его творчества стала архитектура.

Осенне-зимний от-кутюр марки стал квинтэссенцией творчества одного из самых титулованных архитекторов Франции Ле Корбюзье и убранств Версаля. Показ открыли классические твидовые вещи Chanel. Преимущественно серая цветовая гамма, тяжелые ткани, минимум деталей. На первый взгляд платья и жакеты сделаны из бетона. Чёткость линий, острые углы – всё это уже относит нас к работам инноватора мира архитектуры ХХ века. Простота и элегантность всегда шли рука об руку. Но Карл не был бы Карлом, если бы смотрел на вещи столь однобоко.

Второй блок образов привносит разнообразие своей отделкой. Бахрома, геометричная и пропорциональная вышивка, начинающаяся игра силуэтов – всё это предпосылки к тому, что и эта тема в исполнении немца заиграет неожиданно звонкими нотами. Если в прошлом сезоне взгляды всех и вся были прикованы к спортивной обуви, то в этот раз сандалии с атласными бантами стали деталью более незаметной. Хотя игру фактур в каждом образе без них представить невозможно. Предметом одежды, за который Карла будут любить и ненавидеть в этом сезоне можно назвать шорты. Аккуратные, тон в тон основному цвету костюма, кокетливо выглядывающие из под юбок. Они стали прекрасным дополнением и ещё одной интерпретацией, отсылающей зрителя к творчеству Ле Корбюзье. Ведь одна из характерных черт Жаннере – это его работа с нависающими блоками и «отстранённо» стоящими колоннами.

По мере того, как на подиуме появляются вечерние наряды, видны и изменения доминантов. Обилие пайеток, перьев и усложнённых форм вышивок плавно подводит нас к точке соприкосновения стиля Ле Корбюзье и интерьера Версаля. Помпезность, лоск и роскошь сопровождают каждую новую модель платья. В игру вступают такие цвета как синий, ярко розовый и металлический серый. Похоже, что новым ультрамодным аспектом в этом сезоне является длина выше колена. Большинство платьев выдержаны именно в ней. Важно и то, что Карл отказавшись от идеи классических выпрямленных волос обратился к лёгкой французской небрежности. Шевелюры манекенщиц были собраны аккуратными кепочками  на затылках и уложены в творческом беспорядке. Мне кажется, что это самое лучшее решение, которое могло бы быть принято в рамках этой концепции. Лагерфельд известен своим нетривиальным подходом к делу. И он уникален тем, что  отдавая дань традициям – умело привносит разнообразие в своё творчество.

 

 

 

 

А третьим сегментом, который я для себя выделил, стала эпоха, закрепившая за Ле Корбюзье его псевдоним и международную славу. Это время, когда он возвёл виллу Савой в Пуасси, жилой дом в деревеньке под Штутгартом  и т.п. сооружения. Красота этих царственных платьев раскрывается во всём.  Это и чётко очерченные формы, и богатая отделка, и органичное их преподнесение. Сегодня невозможно представить себе, что путь развития Эдуарда Жаннере мог быть проложен как-то иначе. Но Карл Лагерфельд демонстрирует нам невероятный вариант симбиоза. Работы этого архитектора отличала аскетичность и приверженность минимализму. Это один из немногих случаев, когда соединение двух противоположностей даёт невероятный результат. Вы могли представить проекты Ле Корбюзье времён пуризма в таком декоративном обрамлении? А Карл представил и не прогадал! Белоснежные «несущие конструкции», украшенные золотой фурнитурой с вкраплениями красного – завораживают.

Финал показа стал не менее захватывающим и красивым, чем его начало. Все помнят роскошное подвенечное платье из перьев на Линдси Уиксон, моделей с ребёнком, символизирующих ЛГБТ-семью на весенне-летнем шоу 2013 года. А актуальную коллекцию 2014 года закрывала беременная модель Эшли Гуд. Сияющее лицо которой было готово затмить блеск вышивки на подоле её платья. Очередная лагерфельдовская шутка, скажете вы? Нет! Тончайший смысл, сравнивающий рождение новой жизни с рождением нового направления, которое и подарил миру Ле Корбюзье.